В начале голос чревовещателя является бестелесным, сверхъестественным. Предполагаемый оратор — дух или призрак. Почти все рассказы девятнадцатого века о чревовещании такого рода, хотя многие из них имеют комический оборот. На таких выступлениях люди обычно не были зрителями, а жертвами. Таким образом, они составляют конечную точку формирования профессионального чревовещания.

Внедрение куклы чревовещателя

Внедрение куклы чревовещателя, оглядываясь назад, несомненно, является самым замечательным событием в драматической истории чревовещания. Но одна из самых замечательных вещей в этом — то, как ужасно мало внимания оноаполучала в то время. Ведь на самом деле это развитие почти незаметно в записях. Ни чревовещатель Ранни никогда не упоминал об этом в своих часто довольно длинных и описательных рекламных объявлениях. Ни Ричард Поттер, первый американский чревовещатель, никогда не упоминал об этом за свои двадцать семь лет выступлений и рекламы, хотя он тоже, по крайней мере, иногда использовал «деревянную куклу, с которой он вел энергичные разговоры. Факты неопровержимо свидетельствуют о том, что в первые десятилетия девятнадцатого века кукла самого чревовещателя имела мало значения, что может показаться нам сегодня удивительным. Даже свидетели обращают на это внимание лишь мимоходом. И внимание зрителей по-прежнему было сосредоточено на самом чревовещателе: он был уникальной и загадочной фигурой. В конце концов, кукла была знакома из детства, от выступлений Пунча и Джуди. Создание кукольной речи было только игрой ребенка или кукловода. Голос куклы, таким образом, не был другим голосом. Но фантастический бросок голоса, командование голосом из далекого места, как бы от живота, — это было странно и необычно, а чревовещатель не стеснялся провозглашать их как таковые. Все внимание было сосредоточено на чревовещателе. В этом историческом контексте мы видим, что тогда не всегда имелось в виду то же самое, что и сегодня, под термином «чревовещание».

Чревовещание становится драматическим искусством 

Чревовещание, однако, грубо осознанное, принципиально отличается от более раннего рода искусства: теперь голос имеет свое собственное присутствие на сцене, и действительно драматический потенциал чревовещания становится очевидным. Очевидно, чревовещание произвело сильное впечатление. Урок из истории чревовещания, выглядит следующим образом: драматическая форма становится эффективной только тогда, когда художник выстраивает проект на сцену. Эта способность отличала Шекспира от всех его драматургов современников, чьи сцены слишком часто «являются ложными диалогами, в которых поэт играет в чревовещателя, но не может подавить свой собственный способ выразить себя. Для чревовещания такое развитие, наконец, появляется в 1830-х и 1840-х годах, когда кукла чревовещателя становится не уважаемым ребенком, а ловким уличным парнем: внезапно зрители воспринимают куклу, а также чревовещателя; внезапно, чревовещание становится поистине драматичным.

Каменты закрыты.